Большая глубина. Страница 2

Главная часть стада поравнялась с ним, идя на восток. Он не опасался столкновения; как бы ни испугались эти исполины, они обнаружат его так же легко, как он их, и тем же способом. А не включить ли акустический маяк? Услышат знакомый сигнал и успокоятся. Нет, нельзя, неизвестный враг тоже может узнать его.

Четыре импульса, которые привлекли его внимание, теперь были почти в центре экрана. Он повел лодку наперерез и нагнулся к самому индикатору, точно задумал напряжением воли вырвать у картинки все, что она могла сообщить. Два крупных раздельных эхо, одно из них сопровождают два спутника поменьше. Неужели он опоздал? Мысленно Дон уже представлял себе идущую совсем близко – меньше чем в миле – смертельную схватку. Эти два тусклых пятнышка – враг, они атакуют кита, и его товарищ, вооруженный только могучими плавниками, бессилен ему помочь.

Еще немного, и можно будет увидеть их на экране телевизора. Камеры в носовой части «Саб-5» уставились в сумрак, однако на первых порах обнаружили только планктонный туман. Но вот посреди экрана возник огромный силуэт и пониже два меньших. Дальность действия света сильно ограничена, зато теперь Дон гораздо точнее мог судить о том, что наблюдал на экране индикатора.

И он тотчас понял, что ошибся. Невероятно, но два спутника были детенышами. Вообще-то двойники не редкость, однако Дон впервые видел кита с близнецами. В других условиях он был бы увлечен таким зрелищем, теперь же Дон думал лишь о просчете, из-за которого потеряны драгоценные минуты. Придется начинать поиск сначала.

Порядка ради он направил камеру на четвертое пятно, пойманное гидролокатором. По величине импульса Дон заключил, что это тоже кит.

Странно, как предвзятость может повлиять на суждение человека о том, что он видит: прошло несколько секунд, прежде чем Дон разобрался в наблюдаемом и понял, что все-таки не промахнулся.

– Силы небесные! – глухо произнес он. – Никогда не думал, что они бывают такими большими.

Акула, самая крупная, какую он когда-либо видел… Еще нельзя было различить подробностей, однако род не вызывал у него сомнения. Только китовая и гигантская акула могли бы сравниться с ней, но они безобидные вегетарианцы, а это королева всех акулообразных, Carcharodon, Большая Белая Акула. Дон попробовал вспомнить данные о самых крупных известных экземплярах. В 1990 году – может быть, годом раньше или позже – у Новой Зеландии убили сорокафутовую белую, но эта раза в полтора побольше.

Все эти мысли молниеносно пронеслись у него в голове; в ту же секунду он заметил, что хищница, минуя встревоженную мать, уже пошла в атаку на детеныша. Трусость или здравый смысл? Поди угадай. Пожалуй, эти определения вообще неприложимы к работающему по своим законам крохотному мозгу акулы.

Оставалось только одно. Это может затянуть расправу с акулой, но жизнь детеныша важнее. Дон нажал кнопку сирены, и в жидкую среду вокруг него вторгся короткий механический вопль.

Оглушительный звук одинаково напугал акулу и китов. Акула сделала невообразимо крутой поворот, и Дон едва не вылетел из кресла, когда лодка, подчиняясь автопилоту, легла на новый курс. Юля и поворачиваясь не хуже любого равного ему по величине морского жителя, «Саб-5» настигал хищницу; электронный мозг лодки безотказно подчинялся локатору, позволяя Дону всецело заняться своим оружием. Это очень кстати: следующий шаг окажется трудным, если не удастся выдержать курс хотя бы пятнадцать секунд. На худой конец, можно пустить в ход маленькие подводные ракеты; будь он один перед лицом стаи косаток, так бы и пришлось сделать. Но это жестокий и кровавый способ, Дон предпочитал действовать аккуратнее.

Тактика рапиры всегда нравилась ему больше, чем тактика гранаты.

Сейчас их разделяет всего полсотни футов, и они быстро сближаются.

Такой миг может не повториться. Он нажал пусковую кнопку.

Из-под лодки вперед вырвалось нечто напоминающее ската хвостокола.

Дон сбавил скорость – теперь ближе походить незачем. Маленькая, меньше метра в ширину, стрела мчится куда быстрее разведчика, она в несколько секунд покроет оставшееся расстояние. На лету стрела разматывала нитку фала, словно подводный паук, плетущий свою сеть. По фалу шла энергия, которая направляла крылатый снаряд в цель и придавала грозную силу его жалу. Стрела мгновенно выполняла команды Дона, и ему казалось, будто он управляет умным и чутким конем.

Акула заметила опасность за долю секунды до удара. Как и задумали конструкторы, ее обмануло сходство снаряда с обыкновенным хвостоколом.

Прежде чем крохотный мозг сообразил, что ни один скат не ведет себя так, стрела уже попала в цель. Выброшенная взрывом патрона стальная игла проткнула грубую кожу акулы, и рыбина взорвалась приступом неистового страха. Дон немедля дал задний ход – попадет хвостом, тряхнет его, как горошину в банке, да еще и лодку сомнет. Он уже сделал то, что зависело от него, остается лишь ждать, когда подействует яд.

Обреченная хищница судорожно изгибалась, силясь схватить зубами отравленное жало. Дон уже подтянул стрелу обратно в отсек в средней части судна, радуясь, что удалось вернуть ее на место невредимой. С трепетом и чувством, близким к сожалению, смотрел он, как смерть одолевает огромную акулу.

Заметно ослабев, она беспорядочно плавала взад и вперед, и Дону один раз пришлось быстро вильнуть в сторону, чтобы не столкнуться с ней.

Умирающая акула медленно всплывала к поверхности. Дон не последовал за ней, на очереди было дело поважнее.

Меньше чем в миле от места схватки он нашел самку и ее детенышей и придирчиво осмотрел их. Они были невредимы, не надо вызывать ветеринара на специально оборудованной двухместной лодке, способной оказать китообразным любую помощь – поставить клизму, сделать кесарево сечение.

Испуг прошел; поглядев на экран индикатора. Дон убедился, что стадо уже не спасается бегством. Неужели знают, что произошло? Ученые основательно изучили, как общаются между собой киты, но многое еще остается загадкой.

– Что ж, старушка, надеюсь, тебе доступно чувство благодарности, – пробурчал он.

Решил, что пятьдесят тонн материнской любви – это не шутки, и, продув цистерны, всплыл к поверхности.

Море было спокойным, он открыл люк и высунул голову из маленькой боевой рубки. Вода плескалась в нескольких сантиметрах от его подбородка, иногда волна побольше даже пыталась окропить его. Все это было совершенно безопасно, плечи Дона плотно закупорили люк.

А в полусотне футов от него, будто опрокинутая шлюпка, качался на поверхности продолговатый серый гроб. Дон мысленно прикинул, сколько сжатого воздуха нужно накачать в тушу, чтобы она не утонула до подхода вспомогательного судна. Через несколько минут он передаст по радио свой рапорт, а пока хорошо глотнуть свежего тихоокеанского ветра, ощутить чистое небо над головой, взглянуть на солнце, только-только начавшее свое восхождение к зениту.

Сейчас Дон Берли был удачливым воином, отдыхающим после той битвы, которую человеку вести всегда. Они держат в узде призрак голода, во все века преследовавший человечество, но не страшный теперь, когда огромные планктонные фермы поставляют миллионы тонн белка и китовые стада послушны своим новым хозяевам. Человек вернулся в море, после миллионов лет изгнания вернулся в свой древний дом; пока не замерзли океаны, он не будет голодать…

Но не это было главным для Дона. Даже если бы его дело никому не приносило пользы, он не отказался бы от него. Больше всего на свете он ценил веру в себя и свое могущество, которую ощущал, выполняя такие задания. Могущество? Да, именно так. Но могущество, которым он никогда не злоупотребит, слишком сильно в нем чувство родства с обитателями моря, даже с теми из них, кого он обязан уничтожать.

Казалось, Дон в эту минуту только отдыхает, но если бы хоть один прибор или огонек на пульте вдруг забил тревогу, он реагировал бы немедля. В мыслях он уже вернулся на «Полосатик», где завтрак ждет не дождется его. Чтобы время шло скорее, Дон начал в уме составлять рапорт.